Друсс-Легенда - Страница 95

— Рад познакомиться с вами, сударь. Мы наслышаны о вас.

— А это Орасис, — сказал Сертак. — Он у нас новенький, из Дренана.

Друсс подал руку молодому человеку, отметив, что ему не мешало бы сбросить жирок и что пожатие у него мягкое. Парень он, как видно, был неплохой, но рядом с Диагорасом и Сертаком казался по-мальчишески неуклюжим.

— Не хотите ли закусить? — спросил Диагорас, когда князь удалился.

— Ты еще спрашиваешь! Мой желудок, видимо, решил, что мне перерезали глотку.

— Сейчас принесу, — быстро сказал Орасис и выскочил вон.

— Он прямо-таки боготворит вас, Друсс, — сказал Диагорас.

— Бывает и такое. Может, предложите мне сесть? Диагорас с виноватым смешком пододвинул стул. Друсс перевернул его и сел. Остальные последовали его примеру, и всем сразу стало проще. «Мир молодеет», — подумал Друсс и пожалел, что явился сюда.

— Можно посмотреть ваш топор? — попросил Сертак.

— Разумеется. — Друсс легко извлек Снагу из промасленного чехла. В руках старого воина топор казался почти невесомым, но Сертак, взяв его, крякнул.

— Оружие, победившее Зверя Хаоса, — прошептал он, повертел топор в руках и отдал Друссу.

— Ты что, веришь всему, что слышишь? — ухмыльнулся Архитас.

— Это правда было, Друсс? — спросил Диагорас, прежде чем Сертак успел ответить.

— Было. Давным-давно. Нелегко оказалось пробить ему шкуру.

— А правда ли, что в жертву зверю хотели принести принцессу? — спросил Сертак.

— Нет. Двух малых детей. Расскажите-ка лучше о себе. Надоедает, когда тебе задают одни и те же вопросы.

— Если это вам так наскучило, — сказал Архитас, — зачем же вы повсюду таскаете за собой поэта?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Да просто странно, что столь скромный человек водит за собой сказителя. С другой стороны, это очень удобно.

— Удобно?

— Ведь это он создал вас, не так ли? Друсс-Легенда. Почет и богатство. Я думаю, любой странствующий воин мог бы стать легендой с таким-то спутником.

— А ведь это, пожалуй, правда, — сказал Друсс. — Я знавал многих людей, чьи подвиги были забыты, хотя их стоило бы увековечить в песне или предании. Никогда не задумывался над этим раньше.

— А многое ли в сказаниях Зибена преувеличено? — спросил Архитас.

— Да заткнись ты! — рявкнул Диагорас.

— Нет, зачем же, — поднял руку Друсс. — Очень хороший вопрос. Обычно, когда люди спрашивают меня об этом и я говорю им, что их малость надули, они мне не верят. Но это так. Все эти истории рассказывают не обо мне. В основе их лежит правда, но она сильно разрослась. Я — зернышко, а они — дерево. Я в жизни не встречал ни одной принцессы. А что касается твоего первого вопроса, то я никогда не брал с собой Зибена. Он сам увязывался. Думаю, он просто скучал и хотел посмотреть мир.

— Но убили же вы оборотня в горах Пелусида? — спросил Сертак.

— Нет. Зато я убил много людей во множестве битв.

— Почему же тогда вы позволяете петь о себе такое? — не унимался Архитас.

— Я не позволил бы, будь на то моя воля. Первые несколько лет после возвращения домой были для меня кошмаром, но потом я попривык. Люди верят в то, во что хотят верить. Их редко заботит, правда это или нет. Людям нужны герои — а когда героев нет, их выдумывают.

Вернулся Орасис с миской жаркого и караваем черного хлеба. — Надеюсь, я ничего не пропустил? — спросил он.

— Да нет, — ответил Друсс. — Мы просто болтали. — Друсс нам сказал, что все легенды о нем — ложь, — сообщил Архитас. — Настоящее откровение.

Друсс с искренним весельем рассмеялся и покачал головой.

— Вот видите, — сказал он Диагорасу и Сертаку, — люди верят в то, во что хотят верить, и слышат только то, что хотят слышать. — Он поглядел на Архитаса, сидевшего с поджатыми губами. — В былые времена, мальчик, твоя кровь уже обагрила бы стены этой палатки. Но тогда я был молодым и твердолобым, теперь же не нахожу никакого удовольствия в том, чтобы убивать щенят. Однако я все-таки Друсс, и я советую тебе: впредь держись от меня подальше.

— Ах, как ты меня напугал, старик, — с деланным смехом сказал Архитас. — Не думаю, что...

Друсс быстро встал и смазал его по лицу. Архитас свалился со стула и растянулся, стеная, на полу. Из его разбитого носа текла кровь.

— Верно, не думаешь, — сказал Друсс. — Давай-ка сюда твое жаркое, Орасис. Оно, поди, остыло уже.

— Добро пожаловать в Скельн, Друсс, — с усмешкой сказал Диагорас.

Друсс оставался в лагере уже три дня. Зибен, проснувшись в палатке Дельнара, пожаловался на боль в груди. Полковой лекарь осмотрел его и предписал покой, объяснив Друссу и Дельнару, что поэт страдает тяжелой сердечной спазмой.

— Насколько это серьезно? — спросил Друсс. Лекарь мрачно посмотрел на него.

— Если он полежит неделю-другую, все может обойтись благополучно. Опасность в том, что сердце может отказать внезапно. Он уже немолод, и путешествие далось ему тяжело.

— Ясно. Спасибо, — ответил Друсс и сказал Дельнару: — Мне очень жаль, но нам придется остаться.

— Не беспокойся, дружище, — махнул рукой князь. — Я рад тебе, несмотря на то что сказал в день вашего прихода. Но скажи мне, что произошло между тобой и Архитасом? У него такой вид, точно на него упала гора.

— Он наткнулся носом на мою руку, — буркнул Друсс. Дельнар улыбнулся:

— Мальчишка довольно противный, но ты с ним поосторожнее. У него достанет ума вызвать тебя на бой.

— Ну нет. Может, он и дурачок, но смерти себе не ищет. Даже щенки знают, что от волка надо прятаться.

Утром четвертого дня, когда Друсс сидел подле Зибена, в лагерь сломя голову примчался один из выставленных в горах часовых. Солдаты бросились надевать доспехи.